ДИКАРЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ

Каталог статей

Главная » Статьи » Мои статьи

РОЛЬ СОСЛОВНОГО ФАКТОРА В ФОРМИРОВАНИИ СУБЭТНТЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ (НА ПРИМЕРЕ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА)

Черницын С. В. (Ростов-на-Дону)

_____________________________

 

Роль сословного фактора в формировании

субэтнических особенностей

(на примере донского казачества)

 

Одним из признаков этнического развития в конце 1980 – 1990-х гг. стала активизация казачества. В литературе и разговорной практике утвердилось понятие “движение за возрождение казачества”. Оно развернулось в условиях кризиса и распада СССР, в обстановке нарастания межнациональной напряженности (1). В настоящее время при всех своих противоречиях казачество, особенно на Юге России, превратилось в заметную общественно-политическую силу.

Сказанное объясняет рост интереса к проблемам казачьей истории и культуры, многие из которых приобрели политическую окраску (2).

К числу таковых относятся вопросы происхождения казачества и его этничности. Последнее рассматривается не только в плоскости: являются казаки народом (этносом) или частью русского народа (субэтносом). Но не редко вопрос звучит так: «Казачество – народ (этнос) или сословие?». В периодических изданиях, а также в некоторых научных публикациях сословность казачества чаще всего отрицается, либо оценивается негативно. В данной работе мы попытаемся рассмотреть роль сословной принадлежности (сословности) в формировании этнокультурной специфики донского казачества. Выбор последнего объясняется многочисленностью Войска Донского, а также тем, что в этнографической литературе именно донские казаки, когда речь идет об иерархии этнических общностей постоянно приводятся как пример внутриэтнических образований (3). Это своеобразный эталон локальных групп.

Автор специально не рассматривает полемику по вопросу, являются ли казаки самостоятельным народом (этносом) либо субэтнической группой русского этноса (4), но придерживается второй точки зрения. На наш взгляд имеются присущие субэтнической группе признаки: культурно-бытовые и диалектные особенности, а также ярко выраженное групповое самосознание, которое порой противопоставляется общеэтническому.

Еще в 1980-х гг. в советской этнографической литературе рассматривалась такая категория как «иерархия этнических обществ». Отмечалось, что этнические общности составляют своеобразные иерархические структуры: метаэтносы (например, славяне), этносы (например, русские, украинцы), внутриэтнические образования (например, различные группы казаков, поморы и др. в составе русских) (5). По поводу последних нет единых названий и они обозначаются терминами «этнографические», «этнические», «субэтнические» или просто «локальные» группы. При их формировании играют роль различные факторы: территориальные, языковые, расовые, хозяйственные, конфессиональные. В контексте темы хотелось бы выделить социальные, связанные с наличием у групп в прошлом особого сословного статуса (6). К их числу можно отнести и донских казаков. Более того, следует обратить внимание на такие группы как азербайджанские шахсевены, ходосы в Чехии, хорватские граничары, цахары в составе монгольского этноса и т.д. Типологически эти локальные группы сближает с русскими казаками то, что они в прошлом имели особый воинский статус, отличавшийся от положения окружающего, в первую очередь родственного населения.

Противопоставление сословного и этнического начал в донском казачестве представляется некорректным. И здесь автор разделяет позицию тех ученых, которые признают сочетание вышеназванных традиций в культуре казачества.

Так, В. П. Трут, считая донцов этносом, в котором окончательное оформление всех его признаков не успело завершиться, признает его также сословием. Казаки являлись «…полноправными представителями сформировавшегося этноса, оформившегося в специфическое сословие», а противопоставление таких понятий как казачий этнос и сословие бесперспективно с научной точки зрения (7).

Связь этнического и сословного у донцов признает и Б. Н. Проценко. Исследователь не только отмечает наличие этнической и сословной культур в жизни казаков, но и предпринимает интересную попытку рассмотреть их на примере инициальных обрядов (8). При этом сословная культура «эксплуатирует» этническую (9).

А. И. Козлов, называя донское казачество субэтносом и даже – социосубэтносом, не только признает «переплетение» этнического и социального в его культуре, но и считает подобное специфичным для него (10). Все это оценивается отрицательно: «… Субэтнос оказался пленником в своеобразном коконе». Более того, вследствие сословных уз, «…казачество не преодолело первоначальной фазы и, по независящим от него причинам, не сумело развиться в этнос» (11).

Приведенные работы не исчерпывают всей историографии проблемы, но можно выделить следующее: во-первых, сословное следует после этнического; во-вторых, сословность оценивается негативно, как досадная причина, исказившая облик казачества. Не отрицая многих отрицательных последствий превращения донской вольницы в служилое сословие, попытаемся отметить некоторые положительные последствия.

Так, сословные рамки, особенно в 18 в., способствовали сохранению казачества в изменившихся условиях. Таковыми являются утрата пограничного положения с присущей ему военной опасностью; прекращение вольного военного промысла; изменение бытового уклада, связанного с переходом к земледелию; а главное – быстрый рост численности русского и украинского населения, то есть людей в языковом и культурном отношениях родственных донцам. Все это порождало перспективу растворения казачества в массе пришлого населения. Особенно велика опасность была в конце 17 – первой четверти 18 вв.

В этнографической литературе такой процесс называется внутриэтнической (эволюционной) консолидацией, выражающейся в слиянии отдельных локальных групп с основным этническим массивом (12). Известны примеры, когда утрата социального (сословного) статуса вела к быстрому размыванию культурных особенностей. Так, в одной из публикаций в газете «День» за 1862 год рассматривается положение потомков козельских городовых казаков, живущих в отдельной слободе. Анонимный автор делает вывод, что они «… ничем не отличаются от …мещан, кроме сохранившегося названия казаков, да владения землею» (13). Подобное также наблюдается в прошлом столетии у потомков южнорусских однодворцев, малороссийских казаков на Украине и др. Прекращение казаками-некрасовцами военной службы в качестве особой привилегированной единицы повлекла снижение их бытового статуса, а также быстрое разрушение воинской субкультуры. Как показывают наши полевые материалы уже на рубеже 19 – 20 вв. они не знали воинских игр, джигитовки. Информаторы, переселившиеся в 1960-х гг., сами себя оценивали как людей мирных (14). Можно возразить, что некрасовцы сохранили самобытную культуру. Но не следует забывать, что наряду с военно-сословными факторами здесь действовали и другие не менее существенные: языковой и конфессиональный (группа развивалась в иноэтническом окружении).

Тенденцию к «мирному расказачиванию» отмечают наблюдатели уже в 19 в., когда пишут (явно преувеличивая), что казаки мало отличаются от крестьян (15). Итак, на Дону сословные рамки «отделили» казаков от населения, родственного им, но имеющего иной, менее престижный статус. Тем самым были предотвращены процессы внутриэтнической консолидации.

Внутри служилого сословия не только сохранялись, но и складывались новые культурные формы, отражающие казачью специфику. Наглядно это иллюстрирует влияние военного костюма на мужскую одежду. В хуторах Вешенской, Митякинской, Старочеркасской станиц автору приходилось слышать выражение «носить лампасы», «быть в лампасах», как синоним – быть казаком. Интересно, что в современном казачьем движении униформа образца начала 20 в. воспринимается как народный казачий костюм (16).

Обязательная военная служба (сословная обязанность), сменившая вольный военный промысел, сформировала и особую систему социальных связей: односумство или полчанские отношения. В 1880-х гг. М. Н. Хорузин отмечал, что дружба мужей-сослуживцев переносилась и на их жен. Во время споров, по его наблюдениям, казачка могла заявить, что одна из спорящих ей родня, а другая – полчанка и именно ее она должна уважить (17). Таким образом, полчанские связи, сложившиеся при выполнении сословной повинности, соперничают с родственными. В литературе часто обращается внимание на многочисленные военизированные элементы в обрядности донцов, например, А. Казьмин в 1889 г. писал: «Все гуляния на Дону как частные, так и общественные, носят на себе сильный отпечаток военного казачьего строя. В особенности сильно сказалось влияние военной жизни в свадебных гуляниях». Исследователь обращает внимание на свадебный диалог в форме военных переговоров, на военную форму жениха и его спутников. «Поезд жениха-князя с его поезжанами представляет чисто военную дружину; она построена в шеренги по всем правилам военного искусства и под предводительством дружка сопровождает князя к венчанию». И вообще «… всякое торжественное общественное гуляние всегда сопровождается теми или иными военными упражнениями» (18). Разумеется, не всегда на Дону в 19 в. ритуалы были столь военизированы. Военно-сословные традиции все-таки ослабевали. Но многочисленные примеры говорят об их широком распространении еще в прошлом столетии и тем более в ранние времена.

Военно-сословная принадлежность проявлялась не только в возникновении новых культурных форм, но и в трансформации старых. Так, обряд «посажения» на коня (постриг, застрижка), имевший довольно широкое распространение в России, на Дону встречается только в казачьей среде. Скачки, верховая езда, известные в Сибири, южнорусских губерниях, на Юге Украины, утрачены неказачьим восточнославянским населением Дона. Это – атрибут казачьей культуры, который связан, по меньшей мере, с 18 в. с военной службой. Можно выделить компоненты этнические, которые предшествуют сословным, и – наоборот. Опыт их изучения отражен в уже упоминавшихся публикациях Б. Н. Проценко. Хотелось бы подчеркнуть, что сословные факторы придавали явлениям, широко распространенным за пределами Дона, «казачью» специфику, превращая их в этнически, точнее – субэтнически значимые.

Наконец, сословность повлияла на самосознание казаков, в котором прослеживаются военно-служилые мотивы. В казачьем фольклоре не просто постоянно фигурирует служба, но и само образование Войска нередко в песнях объясняется тем, что государь «пожаловал Дон и запольные речки» за заслуги. В сочинении Е. Кательникова, вышедшем в начале 19 в., казаки Верхне-Курмоярской станицы особо дорожили почетным прозвищем «царев слуга», ставя его наравне с официальными наградами (19) и т.д.

В заключение хотелось бы отметить, что при несомненных издержках сословности было бы упрощением говорить о ней только в отрицательном плане. Дальнейшие исследования вполне могут дать дополнительные аргументы о ее консолидирующем значении.

 

 

Примечания

 

  1.          Подробнее см.: Андреев А. П. Казачье движение в России: основные тенденции и противоречия современного развития // Проблемы истории казачества. Волгоград, 1995; Уланов В. П. Идеология казачьего движения: содержание и этапы формирования // Социально-экономические проблемы России и Северного Кавказа на исходе ХХ в. Ростов-на-Дону. Изд. Ростовского педагогического университета, 1998; Озеров А. А., Киблицкий А. Г. История современного донского казачества. Ростов-на-Дону. Ростиздат, 2000 и др.

  2.          Уланов В. П. Указ. раб. С. 258 – 266.

  3.          См.: Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М.Наука,1983г. С. 83.

  4.          Напр. Казачество-этнос см.: Трут В. П. Кто же они – казаки? Ростов-на-Дону. Изд. Приазовский край, 1995; Казачество-субэтнос см.: Донские казаки в прошлом и настоящем. Ростов-на-Дону. Изд. Ростовского университета. Изд. ГинГо, 1998.

  5.          Бромлей Ю. В. Указ раб. С. 82 – 88.

  6.          Бромлей Ю. В., Пучков П. И. Этнические общности: их типологическая и этнолингвистическая классификация // Природа 1983. № 4. С. 20.

  7.          Трут В. П. Указ раб. С. 16 – 17.

  8.          Проценко Б. Н. Этническое и сословное в духовной культуре донского казачества // Возрождение казачества (история, современность, перспективы). Тезисы докладов, сообщений, выступлений на V Международной (Всероссийской) научной конференции. Ростов-на-Дону. Логос, 1995. С. 93 – 94; его же Инициальные обряды как элемент духовной культуры донских казаков // Известия Высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки, 1996. № 1 С. 67.

  9.          Донские казаки в прошлом и настоящем… С. 394 – 395.

10.          Козлов А. И. Откуда пошли и кто такие казаки (периодизация казачьей истории) // Проблемы истории казачества. Волгоград,1995. С. 177; его же Проблемы казачьего возрождения // Возрождение казачества (история, современность, перспективы)…С. 4; его же О путях возрождения казачества // Проблемы казачьего возрождения. Ростов-на-Дону. НМЦ Логос, 1996. Ч.1. С.5.

11.          Козлов А. И. О путях возрождения казачества… С. 5.

12.          Бромлей Ю. В. Указ раб. С. 238 – 239.

13.          Шер…в А. Козельские казаки // День. 1862. № 26. С. 11.

14.          Полевые материалы автора. Сборы 1984г. Архив Ростовского областного музея краеведения.

15.          См.: Агафонов А. И. Область Войска Донского и Приазовье в дореформенный период. Ростов-на-Дону. Изд. Ростовского университета, 1986.

16.          Гарбузов И. Лампасы // Голос казака. 1993. № 2 С. 23; Казаки. Вопросы и ответы. М., 1994. С. 38 – 39.

17.          Харузин М. Н. Сведения о казацких общинах на Дону. М., 1885. С. 63.

18.          Казьмин А. Частные и общественные гульбища на Дону // Этнографическое обозрение. 1889. Кн. 3. С. 1 – 2.

19. Кательников Е. Исторические сведение о Верхне-Курмоярской станице. Новочеркасск, 1886. С. 6.

 

 
 

Черницын, С.В. Роль сословного фактора в формировании субэтнических особенностей (на примере донского казачества) [Текст] / С.В. Черницын // Итоги фольклорно-этнографических исследований этнических культур Северо-Западного Кавказа за 2000 год. Дикаревские чтения (7) : материалы Региональной науч. конф., Краснодар, 28 сент. – 1 окт. 2001 г. – Краснодар : Изд-во «Крайбибколлектор», 2001. – С.35 – 41.


 

 

  © Черницын С. В., 2001

Категория: Мои статьи | Добавил: sult (30.11.2014)
Просмотров: 714 | Теги: Дикаревские чтения, С.В. Черницын, Этнография | Рейтинг: 0.0/0
Приветствую Вас Гость